Пленение - Страница 51

Вздохнув, Мартин уставился на свою тарелку и покачал головой.

— Я продал дома с помощью Эммы. Она сделала так, чтобы это произошло, до того как узнает Денвер. Половину от прибыли я отправил в оффшоры, а остальную часть пожертвовал в фонд. Фонд инвестировал деньги в спутниковые системы. Эмма объяснила тебе, чем занимается фонд, верно?

Я кивнула.

— Ну, доктор Паттерсон в настоящее время возглавляет аналитический центр в Вашингтоне, именуемый Сельской Образовательной Реформой. Он посвятил свою жизнь, пытаясь уравнять возможности детей в недостаточно обслуживаемых районах. Знаю, я не лучший человек, чтобы руководить деятельностью этого фонда, но если я действительно хочу добиться успеха, а я хочу этого, мне нужен именно этот фонд. А он эксперт и увлечен этим вопросом. Я думаю, что он мог бы быть лучшим кандидатом.

— Поэтому ты познакомился с ним через его дочь?

— Да. Я подружился с ней, потому что хотел познакомиться с ним. — В этом признании не было нотки сожаления.

— Так вы друзья?

Я заметила пелену, которая заволокла взгляд Мартина, прежде чем она исчезла. Он изучал свою тарелку, но я знала, что в действительности он не видел ее.

Наконец он сказал:

— Я использовал Роуз, чтобы добраться до ее отца. И это сработало. Он, вероятно, займет эту должность.

Я почувствовала, как упало мое сердце. Я хотела попросить его уточнить степень его отношений с Роуз, но в конечном счете решила, что не стоило. Если бы он хотел мне сказать, он бы рассказал. И он не был моим парнем, мы не были в отношениях. Это было не мое дело, чтобы спрашивать.

Его глаза поднялись к моим, в них была новая грань, словно он готовил себя к моей реакции.

Я пожала плечами, чувствуя разочарование, но смирившись со своим местом.

— Итак, фонд. Тебе он нужен это для достижения успеха?

Он вздохнул, и я не могла сказать, это было из-за облегчения или разочарования, что я не стала давить по поводу Роуз.

Тем не менее, он ответил на мой вопрос:

— Да. Хотя миссия фонда благородна, в конечном итоге я использую работу, которую они делают, чтобы заработать деньги для себя. Много-много денег.

Я снова кивнула.

— Я поняла это, когда Эмма сказала, что ты приобрел право на трансляцию и потоковое вещание в недостаточно обслуживаемых районах на следующие пятьдесят лет.

— Хорошо. Я рад, что ты поняла это. Потому что я никогда не собирался становиться самоотверженным человеком. Если я вижу цель для извлечения прибыли, я использую ее. — Его тон был суровым, словно он пытался сообщить что-то особо важное для меня, словно он нуждался, чтобы я поняла, хоть он отказался от своих планов мести, он не стал вдруг филантропом.

— Ну, тогда я отменю заявку на святость, которую заполнила от твоего имени. — Я улыбнулась ему кривой улыбкой, которая не коснулась моих глаз, надеясь, что он понял бы, что я никогда не ожидала от него, что он стал бы святошей.

Но он не понял.

— Кэйтлин... — Он выглядел недовольным, отодвинул свою тарелку в сторону и оперся руками на стол. Его хмурый взгляд был задумчивым и суровым. — Я никогда не собирался быть человеком, который думает о благородстве прежде чем о личной выгоде, для меня это не привычное дело, как у тебя. В будущем я могу сделать такие вещи, с которыми ты не согласишься. Но я надеюсь, что...

Я остановила его, накрывая его руку своей.

— Остановись, послушай секунду. Я знаю, что ты не идеален. Никто не идеален. Я знаю, что твое воспитание сделало тебя борцом за выживание. И ты должен был таким стать. Я понимаю это. Но месть — это выбор, а самозащита — это инстинкт.

Его глаза были серьезными, я видела, что он понял смысл моих слов. Я сжала его руку, затем продолжила:

— Ты сказал мне несколько недель назад в "Блюз Бине", что у тебя несметное количество логических умозаключений и причин или что-то вроде того. Но еще ты сказал, что ты бы не отказался от моей самоотверженности, включая любую мученическую фигню.

— Разве я так сказал? — невозмутимо спросил он, борясь с улыбкой.

— Практически. Примерно. С моей точки зрения, эта дружба хороша для нас обоих. Я делала много ошибок. Так же, как и ты. И, может быть, мы сможем дойти до точки, где мы доверимся друг другу достаточно, став отражением для другого человека. Я дам тебе знать, когда тебе будет необходимо больше святости в твоей жизни. Ты дашь мне знать, когда я буду вести себя как самоотверженная мученица. Как тебе это?

Он улыбнулся уголком рта, когда его взгляд блуждал по моему лицу.

— Это звучит неплохо.

— Еще я скажу тебе, когда ты перейдешь черту между горячим молодым руководителем и настороженным корпоративным предателем.

— Мы снова говорим о моих полотенцах?

— Ты имеешь в виду твое постельное белье с монограммой? Если так, то да.

Он раздраженно рассмеялся.

— Они были подарком на новоселье от Эммы.

— Я сожгу их.

— Хорошо.

— И заменю их пляжными полотенцами с "Властелином колец".

— Это тоже хорошо. Мне насрать на мои полотенца, лишь бы они вытирали меня.

— Приятно слышать. Ну тогда я добавлю несколько с "Моим маленьким пони".

Мы обменялись маленькими улыбками, и я выпустила его руку, использовав паузу в разговоре как возможность стащить кекс с шоколадной стружкой. Сделав это, я заметила, что Мартин прикасался пальцами к своим мозолям, растирая подушечкой большого пальца более жесткие участки кожи.

Я догадалась, что он еще не все сказал, поэтому подсказала:

— Есть что-то еще, что мне стоит знать? Ты сделал тату за последние несколько месяцев?