— У него густые брови, нужно дать ему номер дамы, которая выщипала мои. — Я подошла к шкафу, ища компоненты моей нездоровой пищи. Я по-прежнему весила на семнадцать фунтов меньше, чем в прошлом году. Я набрала немного за лето, но у меня отнимали много времени беготня по кофейне и концерты по ночам — мне было не до сладостей.
— Они похожи на гусениц, сидящих у него на лице, держу пари, они пушистые... Но забудем на минуту о Лэндоне. Я вот что хотела узнать: значит ли это, что ты наконец покончила с Мартином?
Я жалобно посетовала на содержимое шкафа отчасти потому, что здесь не было "Нутеллы", отчасти — что не рассказала Сэм о стычке с Мартином в прошлые выходные.
— В чем дело?
— Нет "Нутеллы", а у меня как раз настроение для "Cырных подушечек" с "Нутеллой"...
— Это отвратительно.
— И я видела Мартина в прошлую субботу.
— Ого! Постой, что? — Она уставилась на меня, открыв рот и широко раскрыв глаза.
— Здесь нет "Нутеллы"...
— Не разыгрывай меня. Ты же знаешь, что я хочу услышать о Мартине, а не о твоих жалобах на "Нутеллу". Ты видела его? Где? Когда? Почему ты не сказала мне?
Я схватила "Cырные подушечки" из шкафа и повернулась лицом к ней, насторожившись и уже утомившись от темы этого разговора.
— Не знаю, почему я не рассказала тебе. Я думала мне нужно было... нет не так. Я не рассказала тебе, потому что мы, вроде как, поставили "точку" в наших отношениях, и мне нужно было несколько дней это обдумать.
Она внезапно нахмурилась.
— Он поставил "точку"?
— Ага. По крайней мере, попытался. В любом случае, это не имеет значения. Я совершенно случайно встретилась с ним. Он был на концерте в Нью-Йорке, где мы играли. Мы немного поговорили, он подвез меня до вокзала, потом мы попрощались.
Фактически попрощалась я. Он ничего не сказал. Но я предположила, что это было прощание. В общем-то, с моей версией истории мне было удобнее.
Сэм смерила меня взглядом, ее лицо выражало неверие и растерянность от моего рассказа. Наконец она сказала:
— Даа... это странно.
— Почему странно? Честно говоря, это было даже мило. Мы оба взрослые люди, которые вели себя как взрослые люди.
— Это странно из-за интервью, которое он дал фитнес-журналу летом. По-моему в "Men’s Health". Кстати, ты когда-нибудь его читала?
Я покачала головой, откусывая кусочек от сырной подушечки и жалуясь на неприятный хрустящий звук, который она издавала; я говорила, жуя, пока оранжевая сырная пыль, словно облачко, вылетала из моего рта.
— Нет. Никогда не читала.
— Хмм...
Я откусила еще кусочек, пока она рассматривала меня. Хрум, хрум, хрум.
Я как раз собиралась набить рот еще одной подушечкой, когда она сказала:
— Знаешь, а там о тебе.
— Я... Что? — Я не съела подушечку. Вместо этого я замерла с ней возле рта, хмуро глядя на мою лучшую подругу.
— Интервью, оно о тебе. Ну, не полностью. Только... наполовину.
Я подавилась, чувствуя, как мои глаза словно вываливались из орбит.
— Постой, что? Как? Почему? Что?
— Если ты уже окончательно порвала с ним, думаю, не лучшая идея читать это.
Я уставилась на нее, мой рот открывался и закрывался, пока я подбирала слова. Наконец, я остановилась на:
— Что он сказал?
— Ты собираешь прочитать?
— А должна?
— Ты окончательно порвала с ним?
Так ли это?
Не зная, что ответить, я съела отложенную сырно-рисово-пыльную подушечку. На этот раз хруст доставлял удовольствие вместо надоедливого, словно восклицательный знак, ощущения.
— Не читай, — внезапно сказала она.
— Может быть, я хочу.
— Тогда читай.
— А может и не хочу.
Она усмехнулась.
— Тогда не нужно.
Я не прочла интервью Мартина. По крайней мере, я не прочла его в субботу вечером.
В пятницу и субботу я была занята. Мы играли на четырех концертах. Два — днем в Бостоне, один — вечером на свадьбе в Йонкерсе и еще один — поздно ночью на безумной Бат-мицва в Нью-Хейвен.
Ну, еще у меня был странный разговор с Абрамом на свадьбе в Йоркерсе: началось с того, что он сказал:
— Тебе нужен парень для отвлечения.
Оглянувшись через плечо, я увидела его, стоящего справа, повернувшегося лицом ко мне и широко ухмыляющегося.
— Ты имеешь в виду, как в баскетболе?
Его ухмылка превратилась в усмешку.
— Нет. Не как в баскетболе. Чтобы порвать с придурком биржевым брокером.
Я поморщилась, глядя на Абрама и попивая колу.
— Ты это о чем?
Он сместился на полшага вперед, понизив голос:
— Горячее тело, кто-то, кто умеет хорошо целоваться и трахаться. Тебе нужно отвлечься.
— Оооооох... — До меня наконец дошло, что он имел в виду, и я нервно глотнула колы. Мои глаза расширились, когда я пыталась смотреть куда угодно, только не на него, а мой мозг пытался сообразить, как выйти из этого разговора. Его комментарий больше прозвучал как: "Эй, я бы хотел заняться с тобой сексом, чтобы помочь забыть твоего парня. Воспользуйся мной".
— Я не предлагаю, — уточнил он, правильно поняв мой внезапный приступ тревоги и мое предположение, что он хотел быть моим парнем для отвлечения. Я немного расслабилась, но потом он добавил: — Хотя я не прочь быть парнем после отвлечения.
Я подавилась колой.
Он рассмеялся глубоким баритоном, что прозвучало зловеще, нежели весело, и похлопал меня по спине.
— Эй, ты в порядке?
Я кивнула, вдыхая воздух через нос и вновь закашлявшись.
— Я удивил тебя? — Его темные глаза были теплыми, с затаившимися смешинками.
Я продолжала кивать, когда его рука, похлопывающая меня, начала вместо этого поглаживать. Я вздрогнула, потому что его горячая ладонь напротив тонкого материала моей рубашки ощущалась настолько хорошо, что посылала слабое покалывание по моему позвоночнику. Он находился в моем личном пространстве, и от его притягательной мужественности у меня кружилась голова.